Каким же шустрым и искуссным был Леруа. Блондин был пьян, ничего не слышал, будто в одно ухо влетало, а в другое - вылетало, но хоть про выкуп понял, может, больше не будет соваться к девчонке, не будет лезть на рожон, а то придется наказать его. Это была последняя мысль капитана до глубокого засоса, до того, как его член так нахально, будто свою собственность, потянул в рот Поль. Чтобы не вскрикнуть, капитан укусил костяшки пальцев крепко сжатого сейчас кулака. Второй он впился в волосы любовника, начиная почти натягивать голову Леруа на свой возбужденный уже донельзя член. Тот пытался работать губами медленней, показать в очередной раз свое мастерство, но сейчас для этого было не время. Капитан был зол, а это заводило быстрей, заставляло вспыхивать, как клочок соломы от искры, не до этих французских штучек было сейчас. Хотелось оттрахать этот рот, жестко, глубоко, быстро, задвинуть в горло так, чтобы до слез из этих пьяно довольных глаз. Он слышал, как стонет Поль, чувствовал, как тот дерет его ягодицы, это заставляло потерять остатки разума, начать драть его в рот еще сильнее, а потом, прижав голову, не давая дернуться, Майк кончил, почти до крови прокусывая себе кулак, и отпуская голову парня. Да, не сравнится с ним никто, но он не собирался сравнивать.
Макгилл был растерян. С одной стороны, можно было бы закрыть глаза на все, остаться с Леруа, провести тут ночь, натрахаться до боли в яйцах, но с другой стороны - тогда рушились все планы на пленницу, а это капитана не устраивало. Поль был отличным пиратом, хорошим приятелем (когда трезвый) и бесподобным любовником, но было что-то в этой красотке, что заставляло внутри все сжаться, и причиной было не возбуждение, вернее, не только оно.
Глядя, как Поль вытирает рот, капитан улыбнулся своей ужасной улыбкой, искаженной шрамом, вот только сейчас любовник вряд ли бы испугался ее. К ней привыкли и знали, когда капитан улыбался открыто, что было нечастым явлением, а когда - от не самых хороших мыслей, приходивших ему в голову. Он присел на корточки рядом со все еще стоящим на коленях Леруа, потрепал по волосам, похлопал по щеке.
- Ты можешь сосать у меня, ты можешь подставлять мне свою задницу, Яйцерезка, мне это нравится, но мешать своим планам я тебе не позволю, ясно? Твоя нога больше не ступит без разрешения в мою каюту, а если ступит, то останется там, а ты, отдельно от нее, в шлюпке посреди океана или где мы там будем проходить. - Макгилл говорил это почти ласково, держа пальцами блондина за подбородок, глядя парню в глаза, потом поднялся, поправил одежду в должное состояние и направился обратно, к себе в каюту. Конечно, он понимал, что Яйцерезка все так не оставит, поэтому был готов принять меры.
Когда капитан вошел в каюту, Мириам уже спала. Она была чиста, как лист бумаги, не тронутый еще пером, свежа, как легкий бриз и невинна, как ангелы в Небе, куда ему никогда не попасть. Мужчина нахмурился. Его рвало напополам - от жестокости, от желания сорвать этот цветок, растоптать его, сломить сразу же, оторвать все те маленькие колючки, что она пыталась пускать в него с самого начала, заставить эту богатенькую юную леди страдать, не только самой, физически, но и морально, сделать так, чтобы она потеряла все, и примерно начиная прямо с его шагов к ее кровати. Ему захотелось сорвать с нее одеяло, разорвать одежду в клочья, войти в сонное еще тело, заставить пролиться ее кровь, заставить кричать, вырываться, умолять, а потом быть уже согласной на все, покорной, как тряпичная кукла. Но это было бы ужасно для него самого. Он убийца, но никогда не был насильником. Женщинам Майк нравился, как мужчина, несмотря на хромоту и на страшный шрам на лице. Может быть даже потому, что он был всегда галантен даже с портовыми шлюхами, давая им хотя бы на мгновения почувствовать себя леди, когда они поправляли задранные грубыми руками капитана пиратов юбки, цепляя на себя очередную подарочную побрякушку. Так зачем заставлять девочку чувствовать себя грязной портовой проституткой? Успеется. Он достал из шкафа книгу, садясь в кресло и погружаясь в чтение. Так капитан и просидел до самого утра. Потом почувствовал шевеление на кровати, тут же отложил книгу. Майкл был достаточно, даже слишком образованным для пирата человеком, он сам вел записи о награбленном, составляя учет, читал на досуге книги, если те попадались в их рейды на корабли. Читать его научил один образованный тип, кем он был, Майк не знал, думал, что тоже священником, но для святого отца тот был слишком умным. Этот тип пробыл с ними недолго. Однажды сошел на берег и не вернулся. Говорят, что нашли в то время чье-то тело с перерезанным горлом, да вот узнать, он или нет, не смогли, лицо был изъедено крысами.
Капитан нахмурился, надеясь, что пленница не видела его за чтением, а то совсем как-то не вяжется образ грозного пирата с чтением книг. Пират должен быть злым, грубым, не образованным, и только упоминание его имени должно навевать ужас.
- Доброе утро, мисс Сэлби, извиняюсь за вчерашнее, - буркнул он, хмурясь и выходя из каюты. И вновь он чувствовал ее взгляд, закрывая дверь. Буквально через несколько минут он вернулся, вновь стараясь не улыбаться. - Я обещал вам утром завтрак и прочие уступки в отношении вашего положения, и с этого момента я начинаю исполнять свою часть соглашения. - Правда, ждать пришлось минут десять, если не больше, которую они провели в молчании. Потом дверь открылась. На пороге испуганная, чуть не плача, но живая и здоровая стояла миссис Робертсон, только со связанными руками, хотя и так было явно видно, что ничего предпринимать она не собиралась. Сзади стоял боцман с деревянным подносом, на котором стояло некое подобие завтрака - плохо прожаренные куски рыбы, квашеная капуста и какое-то неаппетитной пойло в кружке. Капитан за локоть завел гувернантку юной мисс в каюту, нахмурился, взял кружку, плеская пойло боцману в рожу.
- И это завтрак для леди?! - Взревел он, пристукивая Бороду по голове кружкой, бросая ее на поднос. - Скажи Мокрому Гарри, чтобы он в следующий раз принес нам завтрак, палуба и гальюн подождут, а нашим гостям будет лучше не видеть твою рожу. На завтрак, все самое лучшее, что только есть. И не забудьте покормить пленников в трюме. - Он почесал подбородок, закрывая дверь за набросившимся сразу на еду боцманом, который сквозь чавканье крыл по-черному и гостей, и команду, и капитана, и судно вместе с завтраком. Майк скинул треуголку на стол, вытащил из-за пояса нож, подходя к мисс Робертсон, Мириам, кажется, что-то крикнула, рванув к нему, размахивая серебряным канделябром - еле успел удержать, чтобы она, упаси чего, себя не поранила, чуть оттолкнул, не останавливая руки с кинжалом, и лезвие рассекло веревку на руках испуганной почти до обморока женщины.
- Наверно, я должен был вас предупредить, - нахмурился мужчина, подбирая упавший на пол подсвечник, ставя его на стол и мрачно глядя на пленницу. - Но и вы должны быть сдержанней. - Он посмотрел на дверь, которую осторожно открыли. На пороге стоял парень, возраста брата Мириам, юнга, которого прозвали Мокрым Гарри. Он лыбился, светясь от каких-то внутренних помыслов, держа в руках поднос из серебра, на котором стояла вполне пригодная пища - яичница с беконом, кусочки хлеба, по ложке бобов - кажется, они сообразили завтрак на двоих, капитана и его пленницы, но пусть уж обе женщины позавтракают этим вместе. На подносе даже оказался заварочный чайник и молочник с, о чудо, не прокисшим молоком. Юнга так и продолжал молча стоять и таращиться, глупо улыбаясь, пока капитан не забрал у него поднос, ставя на стол и захлопывая дверь в каюту. - Ваш завтрак, леди. - Он рухнул в кресло, думая, что позавтракает чуть позже. - Чувствуйте себя... - Капитан хохотнул, - как дома.
