Пастор как всегда нынче совершал позднюю прогулку. Пожалуй, даже слишком позднюю для него... Да и прогуливался он уже парой часов ранее. Но... что-то дернуло выйти снова. Что-то дернуло изменить свой привычный маршрут. Пойти чуть дальше, в ином направлении... Кассиил был всегда внимателен к порывам такого рода - они редко были случайно. Сами небеса вели его туда, где он был нужен, где он должен быть. Именно сейчас, именно там. Даже шаг его был быстрее, чем обычно. Словно пастор не просто гулял, а целенаправленно куда-то шел, хотя он сам толком не знал, куда идет. Просто вперед...
Цепкий взгляд его глаз отметил черные следы шин, задевшие тротуар, а нос почуял запах стершейся резины, бензина, дыма... Здесь была авария. Вот почему его привело сюда? Вероятно, кто-то пострадал, кому-то нужна была помощь.
Вот и искореженная машина, уткнувшаяся в дерево - Кассиил немедленно поспешил туда. Теперь он точно знал, зачем он здесь. Кто-то попал в беду, а трасса эта была достаточно пустынной, машины здесь, особенно в такое время, проезжали редко, что уж говорить о прохожих. Нужно было помочь пострадавшему.
Ангел подошел к боку машины со стороны водителя. Подняв руку, он слегка сжал пальцы, а затем резко дернул рукой в сторону - дверца машины просто-напросто оторвалась, с грохотом отлетев и исчезнув где-то в кустарнике. Подобравшись ближе, он обхватил хрупкое тело женщины, пребывающей в беспамятстве и вытащил наружу. Всё это без лишних слов, четко, уверенно, сосредоточенно... Вытащив женщину, он опустился перед ней, придерживая её одной рукой, а взгляд его скользнул по её лицу... Оно выглядело знакомым. Даже слишком знакомым. И тут в воспоминаниях вспыхнуло видение, что передал Всадник - молодая вампиресса... Это была она, сомнений быть не могло. В следующий момент Кассиил почувствовал следы пребывания демона... Мерзкое, удушающее ощущение, заставившее его глаза на мгновение яростно сверкнуть белесым пламенем. Тьма... От вампирессы веяло ею. Обволакивало, заставляло ангела вздрогнуть. Глубоко же тьма проникла в неё... Очень глубоко. Опутала своей отвратительной паутиной, словно паук. Но что-то светлое всё еще билось в ней, Кассиил это чувствовал... Словно маленькая птичка, отчаянно желающая, что бы её выпустили из тесной клетки, бьющаяся о прутья. Она могла погибнуть в любой день, задохнувшись в облепившей её тьме, но её еще можно было спасти, можно было выпустить...
Ладонь ангела осторожно огладила личико вампирессы. Невесомо, почти не касаясь, а за его пальцами тянулись ниточки переливающейся энергии, тонкими лентами расползающиеся по коже, покалывающие словно острыми иголочками, латающие полученные повреждения словно опытный хирург невидимой иглой и растворяющиеся в воздухе. Облегчение это едва ли приносило, больно жаля темные потоки огненными укусами, но хуже не становилось, напротив - постепенно сращивались сломанные кости, становясь на место, стягивались ранки, выталкивая осколки стекла, сверкающими крошками осыпающиеся по бледной коже. Обновление.
- Отец, мы должны спасти это бедное дитя, - беззвучно пробормотал Кассиил, - Ибо не ведает она, что творит... Но не потеряна, еще не потеряна.
Он склонился над ней, приложив ладонь к её лбу, и если бы вампиресса очнулась, то первое, что она увидела бы - ясные голубые глаза, словно изнутри лучащиеся чем-то невероятно светлым и чистым.

Отредактировано Кассиил (2012-08-07 03:51:00)

- Не стоит, - прозвучал голос пастора. Тихий, но почему его слова прозвучали словно громом, вонзаясь в подкорки разума и распространяясь постепенно смолкающим эхом? Это прозвучало словно приказ. Приказ, который невозможно ослушаться. Но он больше никак не останавливал её, предоставив выбор - продолжить идти на поводу у демона и попытаться навредить, или же прислушаться к себе и остановиться...
Эти пронзительные голубые глаза смотрели очень пристально, словно в самую душу. Будто этот человек видел всё, что Гизелла скрывала, прятала от остальных. Все её чувства и тайные желания, всё, чем она жила и дышала... Он видел её саму, но не оболочку. Глаза в глаза - не мигая, словно игра в какие-то причудливые "гляделки". Ангел рассматривал её... И его глазами на неё смотрело само небо - то небо, которого она была лишена долгие годы: чистое, безоблачное, безграничное...
Пальцы его ладони, до сих пор лежащей на лбу вампирессы, слегка дрогнули. Странные ощущения от этого прикосновения - холодно. Жарко. Одновременно. Тьма внутри неё шипела, Тьма плевалась и извивалась, Тьма хотела, что бы он ушел, что бы не светился здесь этим ослепляющим пятном. Что бы не смел посягать на эту... свободу. Свободу ли? Кассиил знал, что она чувствует сейчас. Знал, что бесовские силы внушают ей ненависть и убеждают прогнать сей раздражающий фактор, навредить, уничтожить, перекрыть ненавистный свет. Но ангел не собирался уступать.
- Не стоит... - повторил он уже тише, почти беззвучно, но зная, что она услышит, - Не слушай их, дитя.
На сей раз его голос прозвучал мягко, хотя и прохладно. Обволакивающе и проникновенно. Как же крепко опутал её демон... Не хотел опускать, облепив своими сетями. Что пообещал ей? Какую сладкую ложь влил в неё? Эти отголоски, это колыхания темных материй - Кассиил их видел, чувствовал их. Удушающей пылью они оседали на него, густым туманом облепляли, словно перекрывая воздух. Но аура ангела была сильна, расползалась охлаждающей волной, охватывая и вампирессу. Если бы она не сохраняла в себе то светлое пятнышко, если бы не держалась за свою Любовь - эту тоненькую соломинку, превратившуюся сейчас в спасательный круг... То эти волны обожгли бы её кипящим оловом, заставив взвыть от боли.
Но нет. Эта энергия кусала тьму, засевшую в вампирессе, но тот свет, всё еще живший в ней спасительной точкой, оживился от присутствия небесного чада. Оживился и словно заявил "я здесь!", расползаясь и увеличиваясь. И это умиротворенное тепло сглаживало болезненное покалывание, оно помогало прояснить разум. Хотя бы сейчас. Хотя бы ненадолго. Пока он здесь - один из любимых сынов Творца. Пока здесь Его милость, Его дыхание, живущие в ангеле.
Странные ощущения дарует присутствие белокрылого... Жутковато, но в то же время будто находишься под защитой. Непоколебимой защитой высших сил. И ничто не страшно...
Ладонь ангела вздрогнула и невесомо прошлась вниз по щеке женщины, почти что ласково огладив её. Кассиил хотел успокоить её. Ведь пришел он не за тем, что бы причинять боль. Он хотел просто поговорить... Разговора не стоило бояться. Хотя вероятно, Тьма думала иначе, ведь мало ли, какие Истины могли родиться в беседе с крылатым?

Отредактировано Кассиил (2012-08-08 21:00:30)

Ангел смотрел её воспоминания вместе с ней. Вместе с ней окунался в эти события давно минувших дней. Всматривался... Ловил её чувства, сохранившиеся в этих отрывках. Как она была счастлива, как ей нравилось приносить добро в этот мир... И эти чувства вспыхивали, расцветая хрупкими бутонами - светлое счастье, когда поправившаяся птица вновь расправила крылья и устремилась к небесам, тепло улыбки бездомного бродяги, вновь начавшего верить в простое человеческое милосердие и щедрость, трепещущее ощущение настоящей любви - не грязной, не истоптанной пороком, истинной и согревающей... Вот, за что стоило давать людям шанс. Ангелы улыбались, когда видели эти светлые порывы. Отец улыбался, когда смотрел на своих детей, что удерживали на своих плечах этот мир и не давали ему погрязнуть во мгле. И все эти чувства оживали, напоминая женщине о том, что она всё еще могла испытывать их...
Кассиил улыбнулся ей. Он очень редко улыбался... И словно неумело, словно впервые в жизни. Но - искренне. Ведь он не умел подделывать эмоции. Нет существ более искренних, чем ангелы - ведь они просто не способны лгать. Воспоминания Гизеллы очень понравились ему... Столь светлое и доброе дитя - и так было жаль, что она доверилась демону, доверилась лживой змее, которая убеждала, что сомнительное счастье свободы среди боли и мрака - лучше, чем то, за что Гизелла держалась, не позволяя себе окончательно сгинуть в пучине проклятия.
И словно в ответ на вопрос женщины, из-за спины пастора взметнулись белоснежные крылья. Четыре крыла - два огромных и два маленьких, ослепительно светлых, расправились во всю свою ширь и подались вперед, заключая обоих под своеобразный купол, укрывший от всего мира, от всех тревог и печалей, от всего, что оседало тяжестью на сердце. Защита наивысшего уровня, вселяющая чувство безопасности и успокоения. Но лишь на какое-то мгновение - и крылья растаяли прямо в воздухе, осыпавшись искристой пылью, унесенной порывом внезапно поднявшегося ветра. Это сказало об истиной сущности пастора лучше, чем любые слова...
- Именем Отца моего, умолкни, демон.., - нет, эти слова были обращены не к Гизелле. К тому, что засело в ней. К тому, что обволакивало её разум, нашептывая свою мерзость. К тому, что мешало ей обрести себя, переиначивая все желания и порывы под свою волю. Голос Кассиила прозвучал негромко, но властно, строго, не терпя сопротивления. В голубых глазах на миг проскользнула угрожающая искра... И вновь они стали спокойными. Он словно смотрел сквозь вампирессу, но затем перевел взгляд на неё.
- Не волнуйтесь, фрау Гизелла, - прозвучал вкрадчивый голос пастора, - Вы будете сдерживать себя ровно столько, сколько сами того захотите, пока я рядом.
Подняв руку, он аккуратно утер её слезы. Бедная, бедная женщина... Как же она запуталась. Потерялась сама в себе... Обреченная проклятием, обманутая тьмой. Ангел сострадал ей, как Отец сострадал всем своим потерянным детям.
- Я хочу просто поговорить с вами, Гизелла... - продолжил он тихо, - Но сейчас, я чувствую, вам и самой хочется поговорить со мною больше, чем кому либо. Не удерживайте себя, Гизелла, облегчите свою душу... Я не тот, кто осудит, не тот, кто отвернется. Говорите, милая фрау, просто говорите...
Порою, всё, что нужно - просто выговориться. Выбросить всё, что неподъемным грузом лежит на душе и почувствовать умиротворяющую легкость. И не было слушателя лучше, чем ангел. И часто именно за этим люди приходили к пастору в церковь - рассказать о своих тревогах тому, кто не станет осуждать, не станет насмехаться. А просто выслушает и поможет избавиться от всего, что терзает...

Отредактировано Кассиил (2012-08-09 20:58:10)

Одно лишь его присутствие - и она уже засомневалась. Уже задумалась о своих поступках. Уже вспоминала все деяния, свершенные за долгую жизнь. Сомнения, сомнения... Вкрадчивый голос совести, всё еще живой, всё еще не растворившейся в пучине мрака, что подтачивал её душу. Смущение, осознание... Это было хорошо. Действительно хорошо, ведь это означало, что она всё еще держалась на плаву, хотя и тонула медленно, постепенно. Но будь женщина потеряна - она бы не сомневалась здесь и сейчас. Темным плевать на всё, они не задумываются о своих поступках. Ангел смотрел на неё очень внимательно, всматриваясь в крупицы сомнений, начавших пускать свои тонкие корешки, белесыми нитями расползающиеся во мгле, окутывающей страдающую душу.
- Небеса строги, но справедливы, - размеренно произнес Кассиил. Это был непоколебимый факт. Пусть демоны говорят, что хотят, пусть лгут о том, что небо равнодушно и высокомерно. Это было неправдой. Небеса - высшая инстанция справедливости, рассматривающая со всех сторон и берущая в усмотрение все аспекты. Почему он не уничтожил темное создание? Почему не обратил во прах детище проклятия? Ангел, как никто, знал, что она жила так не по своей воле. Он видел её - такую, какой она была когда-то. Нежное создание, дитя с чистым сердцем и прозрачной душой. Но тьма сказала своё слово, сделав ход и перечеркнув судьбу девушки. Что же, теперь был их черед...
- Не хороните свою душу раньше времени, - продолжил он, - В ней мрак, но есть крупица Света. А Свет - спасителен. Покуда есть он - будет шанс не утонуть... Тьма не знает любви. Любви, что истинна и дана была Отцом моим всем Его детям, что бы греть их, исполнять их души и вселять надежду. И вы... Вы её знаете. Вы её чувствуете до сих пор. И держитесь, стараетесь. Мы видим...
Рука ангела вновь приподнялась и кончики пальцев коснулись её лба, возрождая события в памяти. Сцены из жизни вспыхивали одна за другой, сопровождая свое появление отголосками чувств, что были испытаны тогда. Гизелла и Эван, говорящие друг другу теплые слова, создающие друг для друга отдельный мир. Мир, где они лишь вдвоем. И всё, что она испытывала в те моменты... Та легкость, то счастье, то умиротворение... Кассиил смотрел ей в глаза и взгляд его словно гипнотизировал, пробираясь в сознание и отыскивая счастливые моменты жизни. Все эти чувства - искренние, обволакивающие, теплые... Позволяли чувствовать себя не проклятой. Вдыхали жизнь, ту жизнь, которой она была лишена.
Но на смену этим кадрам пришли другие... Гизелла убивает, решая чужие судьбы. Жестокие сценки проносились мимо, словно пленка в старом фильме. Замирали на мгновение, показывая всё в подробностях - взгляд Гизеллы, дикий, гневный. Глаза её жертв, испуганные, умоляющие, с единственным вопросом "за что?" навеки застывающем в угасающем взгляде. И время, проведенное с демоном, и его слащавые речи, словно в противовес тому, что она слышала от Эвана. И оживали те чувства, что она испытывала тогда... Нервные, быстрые, кипящие и угасающие так же быстро, как и вспыхивающие. И не оставляющие после себя ровным счетом ничего... 
Он позволял ей сравнить все эти чувства. Сравнить и задать себе вопрос - "Что же здесь настоящее, а что соблазнительная ложь, ведущая в пропасть?".
- Раскаяние есть великая сила, испепеляющая тьму. Любовь есть лечебный бальзам, излечивающий душу, - спустя некоторое время послышался смиренный голос Кассиила. Его пальцы невесомо скользнули по её лбу и он отнял руку, обрывая цепочку воспоминаний, - Скажите мне, Гизелла... Что вы чувствуете? Подумайте... Прислушайтесь к себе. Только к себе, но не к тьме, что засела в вас. К себе, Гизелла. И скажите...
Он умолк, спокойно взирая на неё. И словно умолкло всё вокруг, будто весь мир прислушался к вампирессе... Сейчас, когда не слышен был голос ангела, отчетливо ощущалась эта тишина. Но не напрягающая, не давящая... А спокойная, дающая время собраться с мыслями, не отвлекаясь ни на что.

Отредактировано Кассиил (2012-08-14 14:10:49)

Ангел слушал её внимательно, не перебивая. И ответил он не сразу. В разговорах он никогда не был суетлив, да и не только в разговорах. Он размышлял над её словами... Да, порой церковные служители, истолковывающие заповеди Отца по своему, перегибали палку. Они прикладывали силу там, где нужен был разговор и говорили там, где нужна была сила. Кассиил их не винил - люди не всегда были разумны. И фанатики редко делали что-то правильно, истолковывая всё поверхностно и не всегда вникая в смысл своих действий...
- Людьми движут эмоции, - произнес ангел спокойно, - Страх, в данном случае. Стоит ли ненавидеть тех, кто всего лишь боится? И боится не напрасно?
Ангел со снисхождением относился к людям, что поглощены были своими эмоциями. Волны чувств поглощали их, не позволяя осмысливать свои поступки, а призывая сразу к действиям. Это было... не искоренить.
- Прощение... проявление высшей духовной силы, - продолжил крылатый. Голос его звучал вкрадчиво, успокаивающе, - Перешагнуть через обиды, через себя и простить - очень тяжело. Но скажите, действительно ли вам нравится вынашивать все свои старые обиды? Обида вырастает в месть. Месть и ненависть отравляют душу...
Ангел всмотрелся в её глаза, выискивая очередные сцены из жизни, возрождая былые эмоции и ощущения. Приносило ли облегчение убийство? Становилось ли лучше от нарушения заповедей? Где же облегчение? Месть никогда не приносила его. После мщения не оставалось ничего, лишь пустота и иллюзия удовлетворения, растворяющаяся очень быстро. А потом, что потом?
- Я пришел сюда, что бы рассказать о том, что выбор есть. Выбор, что определит ваше будущее. Вы можете поверить демонской лжи и вкушать эту свободу. Но свободу ли? Кроме пустоты и боли эта... свобода... не принесет ничего, - ангел говорил всё так же тихо, но в голосе его проскользнула твердость, как утверждение истинности его слов, - Демоны лгут. Их не заботит никто, кроме них самих.
Каждый раз, говоря о демонах, Кассиил сердился. Недостойные предатели, опутывающие детей Отца своей паутиной обмана и соблазна. Во что они превращают невинных? На миг глаза ангела подернулись белесой дымкой, которая уже через секунду растворилась. Ангел прерывисто вздохнул и качнул головой.
- А можете... Можете прислушаться к себе. Взвесить всё и оценить свои поступки. Задуматься и решить, стоит ли влачить существование зверя, живущего лишь инстинктом и жаждой разрушений. Или дать себе шанс?
Заставлять насильно и ставить ультиматумы было не в стиле Кассиила. Он лишь подсказывал, предоставлял людям решить самим, что они хотят. И если было желание исправиться... Он помогал. Искреннее желание и осознанное решение - ценнее навязанного. Только оно настоящее. И если ничего этого нет... То и предпринимать что-то было бессмысленно. Но он видел, что Гизелла еще не утратила свою человечность до конца. Она могла думать и анализировать, она могла изменить свою судьбу и свой путь, который Тьма настойчиво устремляла в пропасть. Он в неё верил...